У холода в Катманду есть плюсы. Можно простудиться, т.к. в городе от +4 до +16, зато сложнее отравиться аутентичным стритфудом.
В любом переулке можно отыскать приключение для желудка в столовой почти на обочине.
Все, что не касается сдобной выпечки - очень даже съедобно. Непальцы потрясающе делают лепешки в тандыре. Даже самое простое сочетание муки, соли и масла становится в их руках оружием, сражающим наповал любого гурмана. Но булочки ещё не прошли путь эволюции в хрустящий французский багет.
Найти хороший круассан или печеньку трудно. Это излишество. Блажь, не влияющая на выживание. Так любимые мною в прошлом, тут они больше похожи на вату или даже пыль вперемешку с маргарином и крошками, проваренными в старом масле. Зато, в отличие от хорошей шоколадки за десять долларов, уличная сладость стоит всего десять центов.
А когда круассан кажется тебе ватой, бездомная старушка с улыбчивыми глазами напоминает, что кто-то обнаглел. Она кутается в одеяло, скрываясь в закутке у подножия маленького храма, и совсем не похожа на российского бездомного, пахнущего испражнениями и водкой.
Она живёт на улице не оттого, что морально опустилась и пропила все свое добро. У нее просто нет другого дома кроме улицы. Почему? Откуда мне знать. Землятресение 2015 года в Катманду погубило тысячи людей и их дома. Стройка и восстановление идут до сих пор.
Но у старушки есть колонка с водой неподалеку и возможность держать себя в чистоте. У нее теплые сухие руки, только она не протягивает их к прохожим, вымогая деньги жалостью. И чтобы отдать ей несколько бумажек, нужно положить руку на плечо и сказать: «Намасте»
Несмотря на жуткую бедность Катманду, я так и не встретил там ни одного валяющегося на улице бездомного пьяницы. А дороги и тротуары местные подметают так, что кажется их моет коммунальный отряд московской префектуры.
И если задержать свой взгляд на случайном встречном, он вместо неприветливого выражения лица с большой вероятностью ответит на твой интерес улыбкой.